В среду, 7 сентября, состоялась VIII конференция Ведомостей «Институт банкротства в России», которая вновь собрала на одной площадке представителей бизнеса и консалтинга. Мероприятие прошло при поддержке ведущих юридических, консалтинговых и оценочных компаний. PLATFORMA уже по традиции выступила информационным партнером конференции.
Пленарную сессию открыл Сергей Ковалев, управляющий партнер КА «Ковалев, Тугуши и партнеры». Происходящие из-за антироссийских санкций изменения в экономике страны отражаются на всем без исключения. Прежде сфера банкротства была одной из самых динамично развивающихся. Теперь же введен очередной мораторий, а работа над реформой законодательства возобновилась лишь недавно. «Бизнес не выживает, если не умеет адаптироваться», — отметил Ковалев и высказал надежду, что на конференции удастся определить роль института банкротства для российской экономики и общества. «Банкротство — карающий меч, который отсекает все неэффективное или у него есть и другие функции?», — задал вопрос для дискуссии Ковалев.
Помораторили и хватит?
Евгений Акимов из «Сбер» рассказал о последствиях моратория на банкротство. Он напомнил, что инструмент вводилась властями как мера защиты от лавины обрушившихся санкций. При этом текущий мораторий, в отличие от «пандемийного», защитил всех, а именно 146 млн граждан, 3,2 млн компаний и 3,8 млн индивидуальных предпринимателей. На сегодняшний день вопреки прогнозам некоторых экспертов экономика России стабилизировалась. В подтверждение этого тезиса Акимов сослался на индекс промышленного производства Росстата, а также процитировал последние заявления чиновников. Представитель Сбера отметил, что мораторий нужен не всем. Например, около 40 000 физических лиц отказались от него. В целом, уже в октябре профессиональное сообщество ожидает его отмену.
В то же время, по словам Акимова, мораторий породил ряд дискуссионных правовых вопросов:
1. Запрещено ли взыскание в исполнительном производстве?
Верховный суд и Минэкономразвития считают, что такое взыскание запрещено в силу прямого указания закона. ФССП России и Минюст же уверены, что взыскание в исполнительном производстве запрещено, только если оно приостановлено судебным приставом–исполнителем.
2. Защищены все или только должники по ФЗ-127?
ФССП и Минюст считают, что защищены только должники, которые не могут исполнить обязательства, возникшие до введения моратория (потенциальные банкроты). В свою очередь, Верховный суд и Минэкономразвития уверены, что защищены все должники, независимо от признаков неплатежеспособности.
3. Должны ли банки взыскивать по исполлистам?
ФССП и Минюст считают, что банки обязаны исполнять постановления судебных приставов-исполнителей, а по поступившим от взыскателей исполлистам принимают решение самостоятельно. На практике большинство банков исполняют поступившие от приставов документы, но не документы, полученные от взыскателей.
В завершение своего выступления Акимов напомнил, что после отмены моратория не стоит сразу бежать и инициировать банкротство должника, так как можно потерять проценты за период моратория (п. 10 Постановление Пленума ВС от 24 декабря 2020 года № 40).
В банкротстве теряют все
Юлий Тай, управляющий партнер АБ «Бартолиус», в своем выступлении сравнил мораторий на банкротство со жгутом, который накладывают, чтобы остановить сильное кровотечение: с одной стороны, эта мера спасает, но если жгут передержать, то последствия будут критичны. «Принятые меры важно постоянно анализировать, как если бы вы строили плотину: нужно оценивать сколько мы спасаем, а сколько теряем», — подчеркнул Тай. По его словам, ограничение возможностей применения правовых способов разрешения споров рано или поздно приводит к росту неправовых инструментов, что гораздо опаснее для общества и бизнеса.
Решением накопленных проблем может стать введение «банкротного контроля», уверен Тай. Спикер предложил взять лучшее из концепции корпоративного контроля и сделать процедуру банкротства максимально прозрачной. «Если мы видим нелогичное поведение участников — например, кредитор отказывается от удовлетворения его требования или покупает за номинальную стоимость требование, которое не будет удовлетворено в полном объеме, — мы должны получать от таких лиц внятные объяснения их бизнес-логики», — поделился своим мнением Тай, добавив, что раскрытие мотивов участников поможет оздоровить процедуру.
Во всем виноваты арбитражные управляющие?
В свою очередь, Олег Логинов из Ассоциации арбитражных управляющих «Развитие» напомнил присутствующим, что, по статистике, кредиторы получают только 3-5% своих требований. Проблема, по словам спикера, кроется в неэффективности самого банкротного процесса, созданного еще в 2002 году на базе АПК, для которого основная задача — установление истины, а не экономический эффект.
В то же время банкротство — это, прежде всего, не административная процедура, а управление бизнесом, для которого важна скорость принятия решений, подчеркнул Логинов: «Если ваш дом горит, а вы спорите какого цвета выбрать ведро, то не надейтесь, что в конце что-то останется». В качестве примера спикер привел кейс о банкротстве крупного лесоперерабатывающего предприятия, в котором медлительность основных кредиторов (крупных госбанков) привела к потере более 3 млрд руб. из конкурсной массы.
По мнению эксперта, процесс нужно реформировать: необходимо установить более короткие сроки для принятия решений, напрямую влияющих на хозяйственную деятельность, а также ввести финансовую ответственность для лиц, умышленно затягивающих процедуру.
«Ящик Пандоры»: будущее трансграничных банкротств
Денис Алмакаев, партнер, глава практики международных судебных споров LEVEL Legal Services, рассказал о примечательном деле Pandora Consulting LS (Дело А76-31539/2021). Фирма, зарегистрированная в островном государстве Сент-Китс и Невис, занималась коллекторской деятельностью в России. Бенефициар компании — россиянин.
В России инициировали банкротство этой компании, но только в части имущества, которое находится в стране (дебиторская задолженность). При этом суд сразу перешел к конкурсному производству. Дело пока прошло только две инстанции, но, по словам Алмакаева, открывает массу новых вопросов. Например, возможна ли в данном случае субсидиарная ответственность российского бенефициара?
В защиту института трансграничного банкротства спикер вспомнил недавнее дело банка «Траст», который требовал раскрыть информацию о должнике в суде Нью-Йорка. Оппоненты ссылались на санкции, но судья не увидел прямой связи между спецоперацией и спором между коммерческими организациями.
Стоит ли судиться за рубежом сегодня? На этот вопрос, по словам Алмакаева, пока нет однозначного ответа: «Каждая страна, суд индивидуален в своей реакции на геополитику». «Конечно, стало сложнее. Благо, есть наработанные контакты, готовые сотрудничать. Плюс приходится "переупаковывать" требования кредиторов, особенно подсанкционных лиц», — поделился эксперт.
PLATFORMA Team
Хотите посещать юридические мероприятия по специальным ценам? Регистрируйтесь в Едином Каталоге Юристов! Помимо интересных дел, вы получите доступ к промокодам от организаторов конференций и форумов.
