Финансирование судебных издержек третьей стороной обещает стать такой же привычной схемой при разбирательствах о банкротствах, как в гражданском судопроизводстве.
Эта практика успешно интегрирована в американской и европейской практике банкротств. Приживется ли такой опыт в России ― всего лишь вопрос времени.
НЫНЕШНИЕ ПРОБЛЕМЫ БЕЗЗАЛОГОВЫХ КРЕДИТОВ
Беззалоговые кредиторы часто сталкиваются с проблемой возвращения задолженности при корпоративных банкротствах.
Как правило, привлекательные активы должника распределены задолго до того, как он подает заявление о банкротстве. Так, он оставляет в пользу второстепенных кредиторов только неликвидную часть имущества. Тренд в большинстве коммерческих банкротств направлен на быструю распродажу активов дебитора.
После распределения прибыли с распродажи среди основных кредиторов перспектива получения существенных материальных средств беззалоговыми кредиторами становится маловероятной.
Согласно Кодексу о банкротстве США, когда в процессе банкротства у компании не хватает средств расплатиться с кредиторами, права на расторжение договоров и подачу других судебных исков против третьей стороны переходят последними. Эти юридические права ценны, если есть средства, позволяющие настойчиво добиваться удовлетворения исков в пользу беззалоговых кредиторов.
Без таких средств дебитор не сможет подать иск или будет вынужден согласиться на удовлетворение своего иска за незначительную сумму. Финансирование процесса банкротства может оказаться нелегкой задачей, особенно если после расплаты с основными кредиторами оставшихся средств едва хватает на ликвидацию и другие расходы. Именно в этих случаях индустрия инвестиций в судебные процессы становится незаменимой для раскрытия истинной стоимости имущества банкрота.
В результате бурного роста этой индустрии на Западе за последние 10 лет сформировался ряд инвестиционных фондов, объем которых исчисляется миллионами долларов. Эти фонды финансируют иски и представляют интересы своих инвесторов ― как институциональных (инвестиционные банки, пенсионные и хедж-фонды), так и частных физических лиц. В случае банкротства финансирование судебных издержек может быть использовано всеми, кто преследует интересы банкрота (сам дебитор, комитет кредиторов или члены правления), и на любой стадии ― до или после утверждения процедуры банкротства.
При условии, что активы представляют определенную ценность, финансирование судебных издержек позволяет представителям банкрота оплачивать административные расходы, исследовать возможные источники взыскания долга, оплачивать услуги финансовых и других консультантов.
Если финансируемое дело заканчивается мировым соглашением, арбитражным решением или решением суда, то инвестору выплачиваются вложенные им средства и заранее согласованное вознаграждение. Если же все заканчивается неблагоприятно для истца, то инвестор теряет деньги.
В Штатах инвесторы судебных процессов не влияют на ход дела. Например, инвесторы не могут повлиять на выбор представителей в суде, на компромиссный исход дела или на стратегию ведения судебного процесса. Они могут высказывать свое мнение по каждой из этих тем, но окончательное решение принимает сам клиент. Также существует практика гарантии минимального объема возврата средств или активов в пользу собственности дебитора в ходе судебного процесса. Например, в деле In re Complete Retreats, No. 06-50245, 2011 WL 14245791 арбитражный управляющий заключил договор со своим инвестором, согласно которому после утверждения суда последний выплатит премию за право предоставлять финансирование иску против отчуждения имущества дебитора обманным путем. Договор гарантировал управляющему минимальный объем средств или активов, который он обязался вернуть в пользу дебитора, а также оговаривал объем финансирования всего судебного процесса. При утверждении этого договора в суде ответчики высказались против данной сделки на основании двух причин: незаконного вмешательства в процесс лица, не имеющего отношения к делу по существу (чемперти), и противоречия общественным интересам. При отклонении этого протеста и утверждении инвестиционного договора в суде было заявлено, что гарантирование минимального возврата имущества отвечает интересам собственности дебитора и не противоречит общественному интересу.
Проводя тщательную юридическую экспертизу иска и анализируя возможность своих потенциальных доходов, инвестор максимально объективно определяет ценность данного иска для всей собственности дебитора. Членам правления компании, заявившей о своей несостоятельности, такая независимая оценка поможет определиться в значимости иска и принять взвешенное решение.
Также стоит упомянуть о том, что большинство инвесторов в судебные процессы стремятся обеспечить предоставленные кредиты залогом. Зачастую кредиторы во избежание конфликтов в будущем заключают между собой договора о распределении возможного дохода.
В то время как финансирование судебных исков становится распространенной практикой, возникают случаи, когда предоставляемые средства оформляются не как простой денежный заем. Например, Gerchen Keller Capital, ныне часть Burford Capital, во время банкротства компании Renco, обеспечил финансированием иск о мошеннической передаче активов, но эта сделка была оформлена не как заем, а как продажа активов банкрота.
Такой подход позволил внешнему управляющему гарантировать минимальный объем возврата активов в пользу дебитора, а также обеспечить себя средствами на дальнейшее ведение судебной тяжбы. Американский Кодекс о банкротстве четко определяет круг обязанностей для назначенных управляющих и получателей активов компании, заявившей о своей несостоятельности. В качестве фидуциария управляющие обязаны сохранять полный контроль над судебным процессом и ни при каких обстоятельствах не имеют права делиться им с инвесторами.
Другое громкое дело, за которым внимательно следит индустрия финансирования судебных процессов, это банкротство компании Petersen. Его причина ― национализация аргентинским правительством нефтедобытчика YPF. Burford Capital ― крупнейший в мире инвестиционный фонд, специализирующийся на судебных инвестициях, ― предоставил финансирование иску Petersen к аргентинскому правительству, а прошлым летом продал на вторичном рынке 15% будущей прибыли по этому делу.
В результате сделки причитающиеся выплаты по этому иску были оценены в 440 млн долларов. Вложив 18 млн долларов, Burford Capital может рассчитывать, что эта инвестиция станет самой выгодной в истории портфеля. Как отметили инвестиционные аналитики Liberum, на сегодняшний день эти вложения приносят 489% прибыли Фонду. В собственности последнего остаются 75% будущих прибылей, а реализация доли прибыли на вторичном рынке уже принесла Фонду 106 млн долларов.
На данный момент дело застопорилось из-за спора между сторонами: в какой юрисдикции должно проходить это разбирательство ― в Нью-Йорке или в международном арбитраже, на чем настаивают представители правительства Аргентины. Фонд Burford Capital, воодушевленный такой прибылью, заявил, что до 2019 года он не опустит свою долю ниже 65% и при всех следующих продажах будет расценивать этот иск в 600 млн долларов.
Одно из уникальных преимуществ для инвесторов, решивших вложиться в судебные дела, — независимость их инвестиций от перемен на мировых биржах.
Получается, что в этой сфере, находящейся на стыке финансов и юриспруденции, залог успеха денежных вложений определяется не скачками биржевых ставок, а качеством юридической экспертизы иска. Если инвестору удалось получить достоверную оценку судебного иска, правильно определить временные рамки принятия судебного решения и удостовериться в реальной возможности компенсации с ответчика, то возврат своих инвестиций и хорошая прибыль ему гарантирована. А такие факты, как новизна этой услуги, низкий уровень ее регуляции со стороны госорганов; возможность сохранения анонимности начальных инвесторов, а также объема инвестиций и дохода, объясняют активный рост данной индустрии и ее колоссальные прибыли.
Финансирование судебных процессов может стать неотъемлемой частью процедур несостоятельности юридических лиц и заслуживает самого пристального внимания со стороны инвестиционных банков.
Благодаря гибкости американская и европейская практики банкротств с успехом интегрировали эту услугу. Скоро она приживется и на российской почве.
В прошлом году на IV Московском юридическом форуме председатель Совета судей России Виктор Момотов предложил развивать в нашей стране институт инвесторов в судебные процессы. «В случае удовлетворения иска судебный инвестор возместит свои инвестиции путем взыскания суммы судебных расходов с проигравшей стороны, а также получит прибыль в виде заранее оговоренной с истцом доли от присужденной денежной суммы», ― пояснил Виктор Момотов. Именно по такой модели работает первый в России сервис финансирования судебных процессов Platforma, который мы запустили в конце 2016 года.
Все это говорит о том, что профессионалам юриспруденции, задействованным в судебных исках, а конкретно — в процедурах банкротства, сегодня стоит учитывать возможность привлечения внешнего финансирования для увеличения оценки имущества дебитора.
Банкирам же стоит рассмотреть возможность инвестиций в судебные процессы исходя из наработанного опыта на Западе. Хотя эта услуга для российской юрисдикции новая, ее привлекательность и гибкость позволят ей прижиться на родной почве, сравняв возможности мелких и средних истцов с возможностями крупных ответчиков.
Ирина Цветкова для "Банковского обозрения", 15 мая 2018 года
