Майкл Редман, директор крупнейшей мировой компании по финансированию судебных процессов Burford Capital, в интервью основателю Platforma Ирине Цветковой рассказал, почему Burford берет в работу всего 1-2% дел из поступающих к рассмотрению и чаще всего это иски от 20 млн долл, какой интерес у Burford на российском рынке и почему компания не использует инновации для оценки перспективы дел.
Полгода назад Burford Capital поглотила своего основного чикагского конкурента Gerchen Keller. До недавнего времени общий объем инвестиций Burford Capital в судебные расходы составлял порядка $1 млрд, а Gerchen Keller – $1,4 млрд. Теперь вы стали безоговорочным лидером отрасли финансирования судебных процессов с капитализацией около 2 млрд долл. Расскажите, пожалуйста, как устроен ваш бизнес.Сейчас в Burford Capital работает около 80 человек, большая часть команды –юристы и финансисты.
Мы финансируем иски, связанные с международным арбитражем и внутренними коммерческими спорами в США, Великобритании и других странах.
Наши клиенты – это крупные юридические компании. Мы инвестируем в судебные процессы, а они делятся с нами доходом от суммы заявленного иска и присужденного решения. Мы получаем вознаграждение только в результате успешного рассмотрения иска. Но несмотря на существующие риски, наша средняя доходность составляет около 28%.
Вторая категория наших клиентов – крупные корпорации, финансовые департаменты которых хорошо понимают, что долгосрочные судебные издержки, финансируемые из оборотных средств, негативно отражаются на P&L компании. А это очень важный критерий, в особенности для публичных корпораций.
Наша задача - провести свой due diligence иска для клиента и обеспечить финансирование судебного процесса. Юридическую поддержку мы, как правило, отдаем на аутсорс.
Мы заключаем контракт либо с юридической компанией, либо с корпорацией, но чаще всего финансируем именно юридические фирмы. Инвесторы, как правило, не вникают в дела, они выделяют средства не под конкретные кейсы, а под доходность компании.
Юридически Burford – не фонд, а публичная компания, в то время как большинство наших конкурентов фонды. В отличие от фондов, мы можем инвестировать в долгоиграющие иски - на 5-6 лет, можем привлекать финансирование в несколько стадий.
Помимо Великобритании и CША мы работаем в Азии. За последние два года мы открыли офис в Гонконге.
Какие дела к вам поступают? И какой процент дел вы берете в работу?
Мы берем в работу 1-2% дел из поступающих к рассмотрению.
В основном наши дела это - конкуренция, международный арбитраж, коммерческие контракты, принудительное взыскание задолженности. Коллективные иски финансируем редко.
Есть ли минимальная сумма исков, которую вы берете в работу?
Нам интересно финансирование процессов, исковые требования по которым составляют не менее 20 млн долларов. При этом соотношение суммы иска и затрат на судебные разбирательства в среднем - 1 к 10.
Что делаете в случае, если корпорация приходит со своей юридической компанией, а вы не уверены, что она сможет выиграть?
Мы занимаемся только оценкой перспектив и рисков, а также инвестированием. Стратегию судебной защиты определяет юридическая компания. Но если мы не уверены в силах юридической команды, отказываемся от дела. Лучше сказать «нет”, чем ввязаться в заведомо проигрышное дело.
Вы раскрываете информацию по успешным делам? Рассказываете, кто у кого и сколько выиграл? Кто и сколько вложил?
У нас есть несколько публичных кейсов, например, с компанией Petersen, требования которой мы купили в процессе ее банкротства. Но все же обычно мы раскрываем только цифры (финансовую отчетность публичной компании, доходность на акцию, сколько дел выигрывается), а не конкретные дела.
Как вы находите крупные дела?
У нас есть специальный отдел по поиску интересных дел и отслеживанию банкротств. Но большинство дел приходит к нам по рекомендации, а также потому, что нас уже очень многие знают.
Применяете ли вы инновационные технологии оценки перспективы дел?
Пока никакие технологии по прогнозированию судебных решений мы не используем. Это всегда ручная работа.
Чем вам интересен российский рынок?
В долгосрочной перспективе российский рынок нам очень интересен, поэтому я стараюсь приезжать в Россию минимум 4-5раз в год.
Из-за отсутствия опыта работы в России, наверное, мы не финансируем сейчас внутрироссийские дела, но можем инвестировать в вопросы признания и приведения в исполнение российских дел в Великобритании, Америке или оффшорных зонах.
-- Нина Данилина --
Platforma размещает интересные новости правового характера с обязательным указанием источника. Присылайте материалы для размещения на info@platforma-online.ru
