За последние шесть лет россияне стали в три раза больше жаловаться на врачебные ошибки. В 2012 году в следственные органы СК России поступило 2100 таких обращений граждан, а в 2017 году это число увеличилось до 6050. С чем связано увеличение жалоб на врачебные ошибки? С какими делами чаще всего приходят пациенты и часто ли выигрывают у медицинских центров? Чем должно закончиться дело Мисюриной и почему в России нужно заменить уголовную ответственность врачей на административную, рассказывает в интервью PLATFORMA Александр Саверский, глава «Лиги защитников пациентов».
Александр, какие тенденции вы можете отметить в здравоохранном праве? С чем, на ваш взгляд, связан рост количества жалоб на некачественные медицинские услуги в 3 раза?Количество жалоб в следственный комитет действительно увеличилось с 2012 по 2016 год в три раза и составило 6050 обращений. Однако количество дел, которые за год доходят до суда, минимально. Так в 2012 году после рассмотрения 2100 обращений было возбуждено 311 уголовных дел, из них в суд направлено 60. В 2016 году из 6 тыс. жалоб было возбуждено 1791 уголовных дел, а в суд направлено 175. Это - уголовные дела.
Кроме того, значительно ухудшилось отношение населения к медицине. По данным ВЦИОМ, за 2 год количество недовольных выросло с 35 до 55%. За прошлый год мы имеем 1200 нападений на врачей. По данным Фонда обязательного медстрахования, около 10% всех медицинских процедур в России выполняется с дефектами. То есть на 8 млн процедур приходится 800 тыс. неудачных процедур.
Для такого количества некачественных процедур количество дел, которые доходят до суда, минимально. Люди не хотят ссориться с системой. С 1998 по 2012 год была доступна статистика ФФОМС, согласно которой в России за год шло около 800 гражданских дел, из 470 заканчивались решениями, из них - 240 в пользу пациента. Суммы возмещения к тому времени составили в среднем около 120 тыс. руб.
Как вы думаете, почему пациенты неохотно подают в суд?
Объяснение простое – люди идут с исками туда, где они живут и лечатся. Они не хотят ссориться с медицинскими учреждениями, потому что им туда в дальнейшем обращаться за помощью. Это сильный сдерживающий фактор. Кроме того, пациенты не заинтересованы в том, чтобы врачи сидели в тюрьме. Им просто нужно восстановить справедливость и сделать так, чтобы врачи не приносили вред другим пациентам.
Именно поэтому мы выступаем за отмену уголовной и введение административной ответственности в отношении врачей. За серьезные врачебные ошибки нужно отбирать сертификат у врача, приостанавливать профессиональную деятельность. Но не сажать в тюрьму.
Могут ли быть причиной низкие компенсации за врачебные ошибки?
Суммы постепенно увеличиваются. Средняя сумма возмещения в 2012 году составляла 120 тыс. руб. Эта сумма включала лекарства, расходы на лечение и компенсацию, вплоть до потери кормильца. В 2006 году нормой моральной компенсации за смерть человека была выплата 4-5 тыс. руб. Однако в 2006 году нам впервые удалось выиграть три беспрецедентных дела с максимальной компенсацией морального вреда от 750 тыс. до 1 млн 800 тыс. рублей. В двух случаях речь шла о смерти пациента, а в одном – о тяжком вреде здоровью. С того времени нормы изменились. В Москве сейчас средняя выплата за смерть пациента - 400-500 тыс. руб. Наибольшие выплаты за причинение тяжкого вреда. Например, долгое время максимальной была выплата в 3,5 млн руб за заражение ВИЧна станции переливания крови в Воронеже. В 2014 году в Санкт-Петербурге был выигран иск за врачебную ошибку c максимальной компенсацией - в 15 млн руб. Врачебная ошибка при родах стоила ребенку жизни, а его матери был причинен тяжкий вред здоровью.
Есть такое распространенное мнение, что чаще выигрывают медицинские учреждение, а не пациенты. С чем это связано?
Это миф. Статистика говорит обратное – две трети дел выигрывает пациент.
Истцов часто пугают существенные затраты на экспертизу и аффилированность экспертов.
Это объясняется тем, что собственниками Бюро судебно-медицинской экспертизы в регионах являются органы управления здравоохранения, то есть исполнительная власть регионов. Этому же собственнику принадлежит учреждение здравоохранения, которое является ответчиком по делу. Таким образом Бюро судебно-медицинской экспертизы является заинтересованным лицом в исходе дела. Мы считаем, что систему судмедэкспертиз нужно выводить из подсистемы здравоохранения и переводить в подчинение Росздравнадзора либо Cледственного комитета.
Кто и с какими проблемами приходит за помощью к вам в Лигу?
На первом месте по обращениям – процедура установления инвалидности, на втором – жалобы на лекарства, третье – вопросы выбора врача или смены лечебного учреждения. По качеству помощи на первом месте жалобы на стоматологов, на втором – акушерство и гинекология, на третьем – хирургия. Мы сейчас даже в самых очевидных случаях пробиваем стены, чтобы возбудить дело. Мы выигрываем гражданские суды, предоставляем экспертизы и все равно в результате имеем стремительное ухудшение качества услуг, увеличение числа жалоб пациентов и нападений на врачей. Все это результат отсутствия контроля в этой сфере со стороны государства.
Чем должно завершиться дело Мисюриной?
Я впервые становлюсь на сторону врача и считаю, что вреда у происходящего больше, чем пользы. Я много чего видел, но приговор странный и дикий. У нее не должно быть приговора, так как не доказан целый ряд квалифицирующих признаков: нет мотива, умысла и требований безопасности. Это было невиновное причинение вреда, следовательно – уголовная ответственность на это дело не распространяется.
Во-первых, следствие переквалифицировало статью с неумышленной формой и «забыло» доказать мотив врача. Второе - следствие должно было доказать нарушение требования безопасности для жизни и здоровья потребителя. Никакие требования безопасности в отношении трепанобиопсии (биопсии костного мозга в области таза) не установлены, нормативного акта нет.
Дальше чехарда с патологоанатомом. У которого на момент вскрытия не было лицензии и который, как выяснилось в протоколе вскрытия, не написал причину вскрытия, а потом вспомнил. Кроме того, он зависимое лицо, так как пациент умер в клинике, в которой он работает. Таким образом мы имеем целую цепочку недостатков работы этого патологоанатома. Вскрытие должно было проводиться в бюро судмедэкспертизы, должно было быть проведено исследование трупа. Полученные доказательства нельзя признать надлежащими.
Все перечисленное должно стать основанием для критической оценки этих показаний следствием и судом. Но самое интересное для всего медицинского сообщества, что статья 28 УК РФ «Невиновное причинение вреда» очень хорошо применима в этом деле, потому что доказать, что Мисюрина специально проткнула крестец и повредила сосуды, невозможно. Она исходила из того чтобы сделать пациенту благо, и уголовная ответственность здесь неприменима.
Что нужно сделать, чтобы пациенты более активно отстаивали свои права? Какие реформы провести?
Нужно вводить административную ответственность, выводить из уголовного кодекса неосторожность врачей и применять к таким правонарушениям статью 28 УК РФ – «Невиновное причинение вреда» (дело Мисюриной это показало). Административные правоотношения ближе и более понятны российскому менталитету. Аналогия может проводиться со штрафами на дорогах за мелкие нарушения и лишением прав за особо грубые нарушения. Такая система позволит здравоохранению не скрывать, а признавать ошибки, выявлять их, анализировать и управлять ими. А пациентам и истцам - предъявлять иски, имея на руках акты об административном правонарушении, а значит, легче доказывать вину медиков.
-- Нина Данилина --
PLATFORMA размещает интересные новости правового характера с обязательным указанием источника. Присылайте материалы для размещения на info@platforma-online.ru.
